— Ты что, влюбился в него? — хихикнула Эльвира, когда мы повернулись, чтобы идти дальше.
Я покраснел. Во-первых, потому что она сказала правду, во-вторых, потому что это так заметно, и, в-третьих, да, влюбился, но не во льва же… Неужели она не понимает?
— Влюбился-влюбился! — пронзительно завопил один из братьев, тыча в меня пальцем и ухмыляясь. — Влюбился в нашу Эльвирку!
— Айн, цвай, драй! Эльвирка и полицай! — так же гнусно обрадовался второй, прыгая на одной ножке.
— А ей мама целоваться не велит, — на полном серьёзе напомнил третий.
Я готов был сквозь землю провалиться.
— А ну заткнитесь все, убью на месте! — потребовала Эльвира, профессионально отвесив каждому хороший подзатыльник. Опыт старшей сестры давал о себе знать, но мерзавчики быстро нашли моё слабое место, и теперь я должен был возвращать их уважение. То есть, конечно, если оно у них вообще ко мне хоть на чуточку да было. Только, думаю, если и так, то не ко мне, а к моей профессии и мундиру. Дети в массе своей любят полицейских и охотно играют в них, но, наверное, вряд ли кто по-настоящему хочет, чтоб полицейский вошёл в круг их семьи. Это же ни шалостей, ни обмана, ни мелких бытовых преступлений — сплошной закон и правопорядок за столом. Какому ребёнку такое понравится? Вот именно, никакому…
Впрочем, вернуть благорасположение братцев Эльвиры оказалось очень просто — полкило сахарной ваты на каждого вообще не деньги. Мальчишки разом приняли меня за своего, прыгали впереди счастливые, облопавшиеся и липкие.
— Вечером у всех троих заболят животы, — меланхолично резюмировала Эльвира. — Ну и пусть. Должно же быть у детей детство. Я чувствую, что ты хочешь меня о чём-то спросить?
— Да, — решился я. — Ты не хотела бы… В смысле ты ещё не задумывалась о создании семьи?
— Нет, а что? У тебя есть какие-то мысли и предложения?
— Нет, тоже нет. То есть да, но… ещё нет. — Как она угадала? Я смутился и попытался перевести тему. — Но вообще-то я не об этом. Знаешь, меня давно грызёт один вопрос и я не нахожу на него ответа.
— Спрашивай. — Она откинула чёлку со лба, поправила локон и улыбнулась.
— Я ведь совсем недавно переведён в ваш город, но уже за такое короткое время успел вляпаться в три серьёзных дела.
— Убийство на лайнере вампиров не считается, — поправила Эльвира.
— Конечно, конечно. Однако, согласно полицейской статистике, а также доступным данным Интернета, ваши Мокрые Псы входят в десятку самых спокойных городков страны, вот я и думаю: статистика врёт или со мной что-то не так?
— Конечно, статистика врёт! — с улыбкой поддержала меня она, заваливая информацией с пулемётной скоростью. — Ты бы знал, сколько дел, преступлений, нарушений проходит в таких вот маленьких городках, оставаясь нераскрытыми даже без малейших попыток расследования. Наш старина Жерар ещё хоть что-то пытается делать. Вот, например, в прошлом году была жуткая семейная драма. Две дочки-горгулии похитили свою же маму и два дня морили её голодом, требуя с папы выкуп на мороженое!
— Круто. И что, родитель заплатил?
— Ещё бы! Но Жерар уговорил его положить в указанную урну пакет с мечеными купюрами, и юных горгулий взяли прямо у лотка мороженщика. Их папа был в полном изумлении, теперь его дочки мотают срок в детской колонии, а жена с ним развелась из-за того, что он посадил своих же детей…
— Но ведь они морили её голодом?!
— Да, но она так красиво постройнела, — с чисто женской логикой парировала Эльвира. — А ещё два года назад у нас один глупый чёрт пытался взять банк, только забыл дома чёрный чулок на голову. Ну и в результате сымпровизировал, купив в ближайшем магазине белковые сливки в баллончике и измазав себе лицо. Но когда попробовал в банке угрожать пистолетом, то кассирша при виде его рожи в сливках впала в хохот, и он ничего не мог от неё добиться. Маска начала таять, он бросился бежать, но сливки уже сползли на глаза, и он врезался лбом в толстенное пластиковое окно в паре шагов от двери. После чего потерял сознание, провалявшись так до подхода охранников. Представляешь?
— Но почему это дело не фигурировало в полицейских отчётах?
— Да потому, что, когда с него окончательно смыли сливки, то оказалось, что это внебрачный сын нашего мэра, и Жерар не мог его посадить, не нарываясь на неприятности с начальством. А однажды у нас пытались ограбить супермаркет. Лысый гном, угрожая короткоствольным автоматом, набрал полный пакет денег, всю выручку за день. Когда вор выбежал на парковку, у него вдруг порвался пакет с деньгами, он сгрёб, сколько успел, в обе руки и пытался достать ключ от машины из кармана, потом открыть ключом машину, но не мог попасть, уронил автомат, тот выстрелил ему в ногу. Если бы не полиция, бедняга бы там на месте истёк кровью. А ещё…
Нашу беседу прервал телефонный звонок. Я быстро достал сотовый, звонили из участка. Это был капрал Флевретти, только он засиживается допоздна.
— Привет, Ирджи, слушай, тут такое дело. Сюда припёрся один краснокожий типус с перьями на голове. Не иначе как провёл ночь в курятнике. Говорит, что ты его знаешь. Он хочет у нас работать. Слышь? Ты чё молчишь?
Я от потрясения так икнул, что большой круглый леденец, который дал мне «посторожить» один из Эльвириных братишек, скользнул мне прямо в горло и там застрял. Я втянул ноздрями воздух в грудь, с трудом проглотив леденец величиной с мячик для игры в гольф. Мальчики посмотрели на меня как на преступника, одновременно открывая рты с намерением зареветь…
— Скоро буду, попридержи его, — сипло выдохнул я и дал отбой. — Прости, мне срочно надо в участок. Но мы ещё продолжим этот разговор?